Кабаева с трудом раскрыла воспаленные от бессонницы глаза. Всю ночь Кабаевой снились умучанные и загубленные дети - они неистово кричали, звали на помощь, но бывшая гимнастка никак не могла им помочь, потому что все эти ужасы происходили за толстым непробиваемым стеклом, по ту сторону экрана, который окружал ее куда бы она не повернулась. И вот наконец выстраданное утро. Кабаева вскочила как ошпаренная. Она не имела права опаздывать. Ведь на сегодня было назначено рассмотрение ее главного детища - законопроекта о защите детей от насилия. Думский комитет по делам молодежи, замглавой которого Кабаева являлась, долго и со скрипом продвигал этот закон. Его возвращала на доработку то юридическая экспертиза, то комитет по делам свободы сми. И вот, наконец, сегодня наступил тот день, когда закон должен быть принят в первом чтении. Дети будут спасены. Кабаева ловко в три колеса преодолела пространство спальни и выкатилась на кухню, где домохозяйка уже состряпала ей традиционный фруктовый мусс.
А ведь все могло сложиться по-другому, не наберись она смелости и не позвони в одно счастливое утро Владимиру Владимировичу. Долго кружа вокруг телефонного аппарата Кабаева с мясом откусывала одну заусеницу за другой, пока, наконец, не решилась. Глубоко выдохнув, она молниеносно набрала знакомый номер и приникла всем телом к трубке. Прошла казалось вечность, пока после пятого гудка трубку наконец-то поднял он. Не давая ни опомниться ни возразить ни себе ни ему, Кабаева затараторила: Володя, милый, что творится, Володя. Дети, бедные дети, Володя, они нас погубят, они всех нас погубят...
- Алина Маратовна! - негромко, но не терпящим возражения тоном раздалось с той стороны провода - "я же вас просил не звонить мне на личный номер в рабочее время, и уж тем более не пренебрегать субординацией и минимальным чувством такта и не называть меня Володей по телефону.
- Но Володя, как ты не понимаешь, как же ты не понимаешь, ведь дети, они, это...
- Алина Маратовна, я очень вас прошу прекратить эту истерику - отрезал голос в трубке. - У вас что-то срочное?
- Да Володя, очень срочное, очень очень срочное, запинаясь и приходя наконец в себя от синдрома внезапной смелости, залепетала Кабаева. - Вчера принесли статистику по преступлениям над несовершеннолетними за прошлый год! Володя, ты не представляешь себе - количество насильственных действий над детьми увеличилось в два раза! В два раза, Володя!
- Алина Маратовна, это не телефонный разговор. Я вас очень прошу успокойтесь. Я изучу статистику, посоветуюсь со своей администрацией и дам поручение разработать пакет неотложных мер. Уверяю вас, все будет хорошо.
- Володяяяя, нет, нельзя медлить ни минуты, нужно срочно что-то делать, Володя, они мне снятся! Они мне снятся каждую ночь. Я не могу спать, Володя, у меня синяки под глазами. У меня руки трясутся весь день. У меня задержка в конце концов уже две недели!
Алина Маратовна, что вы от меня хотите. Чем я вам могу помочь прямо сейчас? У меня плотный график. Я не могу вас принять сегодня.
Володенька, милый, сделай хоть что-нибудь. Ведь ты же можешь. Ведь ты же самый главный. Ведь ты можешь все все.
На той стороне трубки замешкались. Послышалось какие-то посторонние шорохи и гул чужих голосов.
- Алина Маратовна, у меня сейчас начнется совещание, я не могу больше выслушивать возгласы вашего воспаленного сознания. Возьмите сегодня больничный и поезжайте в спа-салон. Тот самый, в который я вам дарил абонемент на 8 марта. А вечером я с вами свяжусь.
В трубке послушались короткие гудки.
- Все пропало. Что я наделала. Он теперь не захочет меня больше видеть. Что он обо мне подумает? Плаксивая кукла? Пустоголовая истеричка с неуравновешенной психикой?
Солярий, бассейн и спа-процедуры сделали свое дело. Напряжение постепенно спало. Кабаева сидела завернувшись в мягкое махровое полотенце с логотипом сочинской олимпиады и отрешенно смотрела на третью дорожку где вот уже полчаса небыстрым брассом плавал крепкий мужчина в красной шапочке и синих очках. Вот мужчина закончил плавать. Поднялся по лестнице и чуть вразвалочку пошел прямо на ее взгляд. - 60 лет, а какое здоровье - подумала про себя Кабаева. Мужчина снял шапочку и очки и оказался президентом Российской Федерации Владимиром Владимировичем Путиным.
- Ну что же ты, Алина, так меня сегодня напугала, а? - ласково, но слегка укоризненным тоном произнес Путин. - Неужели из-за этой статистики?
- Владимир, ты знаешь. Я уже вторую неделю сама не своя. Сначала этот закон Димы Яковлева, теперь вот эта статистика. И ведь хочу сделать так, чтобы детям лучше жилось здесь, у нас, в России, на родине! А что получается, Володя? Сами мы не усыновляем, так и другим не даем. Даже инвалидов не отдаем! А теперь эти педофилы, маньяки, детоубийцы и насильники. Сколько их развелось! В два раза, пойми, в два раза.
- Алина, мне кажется ты усугубляешь проблему. Вот смотри: ведь никто из наших граждан статистику эту в глаза не видел. Вся информация доходит до них из СМИ и зачастую, Алина, в самой грубой искаженной форме. СМИ хлебом ни корми, дай пошакалить у детдомов и колоний для несовершеннолетних в поисках горяченького. А на простого гражданина потом выливается весь этот ушат помоев с расчлененными трупами беспризорников и съеденными голодными мамашами-алгокогличками младенцами. Понимаешь, в чем вся трагедия, Алина?
- Ккажется, помниаю, Владимир. Как же это я, что же это я. Ведь и вправду насмотрелась ток-шоу по НТВ про семью, где отец дочь истязал свою каждый день, а та не выдержала и застрелила его из ружья евонного - охотничьего. Сбежала из дому и околела в тайге. Насилу нашли по весне труп в одной ночнушке. Опознали. Какие фотографии ужасные, какое зверство. А ведь зачем это все показывать, зачем травмировать лишний раз народ наш, итак озлобленный вконец уже?
- Вот, Алина, наконец-то ты начинаешь понимать. Бороться нужно не со статистикой, ее мы итак куда надо повернем - там припишем, тут отпишем. А вот СМИ - это проблема. Насилие мы с тобой за один день не победим, страна такая, сама понимаешь, треть сидела, треть потомки деградантов - генофондец у народа повыветрился. Но это ладно. Так вот. Закон нужен. И закон такой, чтобы ни одно сволочное СМИ не осмелилось поднять свою грязную шакалью лапу на самое святое что у нас есть - детей! Ты меня понимаешь, Алина. Я по глазам твоим вижу понимаешь. И ты примешь этот закон! А я тебе помогу. И все, успокойся, а то утром ты так кричала в трубку, что будь рядом Людка, ох бы мне и досталось на орехи.
После этих слов оба рассмеялись и взявшись за руки побежали прокатиться с водопадной горки, которая словно брызги от шампанского пенилась и переливалась в лучах мартовского московского солнца, пробивающегося сквозь стеклянную крышу. Зима в Москве в этом году никак не хотела уходить.
http://lenta.ru/news/2013/03/22/dumakids/